Нot Potatoes

тест по русскому языку 6 класс
кроссворд по литературе 6 класс
средства художественной выразительности
частицы НЕ и НИ


Файлы не открываются(
Чтобы воспользоваться, необходимо сначала их скачать.

Сергей Есенин "Гой, ты Русь моя родная"

Образ Маши Мироновой

А.Н.Рудяков ГЕОРУСИСТИКА И ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ЛИНГВИСТИКА

Л. С. Москаленко

Этапы взаимодействия русского и украинского языков

Статья посвящена взаимодействию русского и украинского языковых миров на территории Украины. В ней выделены и охарактеризованы этапы русско-украинского взаимодействия.

Ключевые слова: взаимодействие языков, языковой мир, геолингвистика, интерференция, украинский национальный вариант русского языка, региолект.

Moskalenko L. S. Stages of interaction of Russian and Ukrainian

Article is devoted the interaction of Russian and Ukrainian language worlds in the territory of Ukraine.

Keywords: interaction of languages, language world, Geolinguistics, interference, Ukrainian national versions of Russian, regіolekt.

Взаимодействие языков является главным фактором языковой эволюции. Проблема языкового взаимодействия достаточно глубоко освещена в современной лингвистике. Основы ее были заложены И. А. Бодуэном де Куртенэ, У. Вайнрайхом, А. Мартине, Е. В. Поливановым, Э. Хаугеном, Г. Шухардтом, Л. В. Щербой и др.

Сегодня, в эпоху глобализации, данному вопросу уделяется особое внимание. Языки вступают в новую фазу развития. В связи с новыми функциями появляется четкое разграничение языковых миров. А. Н. Рудяков отмечает, что современная наука о языке должна обратиться к изучению взаимодействия языковых миров. Взаимопроникновение и взаимодействие существующих на планете языковых миров, согласно концепции А. Н. Рудякова, становится объектом геолингвистики, «общей лингвистической дисциплины о планетарном (ноосферном) языковом мире Человека, представляющем собой сложное единство частных языковых миров» [18:10].

В рамках геолингвистики существуют георусистика, изучающая взаимодействие русского языкового мира с другими мирами, и геоукраинистика, изучающая взаимодействие украинского языкового мира с другими мирами. Русский и украинский языковые миры в силу исторических условий находятся в беспрерывном взаимодействии. В этом взаимодействии необходимо видеть важнейший ресурс развития, обогащения обоих языков, повышения их устойчивости в глобальной межъязыковой конкурентной борьбе.

Существует определенная традиция изучения русско-украинского взаимодействия, которая представлена в трудах И. К. Белодеда, Ю. Д. Дешериева М. А. Жовтобрюха, Г. П. Ижакевич, М. И. Исаева и др. В нашей работе основные положения, изложенные в этих трудах, пропущены через концепцию геолингвистики.

Целью статьи является характеристика процесса взаимодействия русского и украинского языковых миров на территории Украины в различные исторические периоды.

Достижение цели предполагает решение следующих задач: выделить этапы контактирования русского и украинского языков; охарактеризовать культурно-исторические процессы, обусловившие взаимодействие языковых миров; определить специфику и следствия взаимовлияния языков.

Русско-украинское языковое взаимодействие предопределяется, прежде всего, контактами русского и украинского народов. Взаимные контакты наций и народностей являются одним из важнейших «внелингвистических факторов, влияющих на развитие и взаимодействие их языков» [3:76]. Долгое время часть территории Украины входила в состав Российской империи, а затем – СССР. Ведущее положение русского языка обусловливало его доминирование, в связи с чем русский язык оказывал сильное влияние на украинский. Украинский язык в силу своего потенциала также воздействовал на русский язык. Поэтому русско-украинское взаимодействие характеризуется единством культурно-просветительских, социально-экономических, общественно-политических сфер деятельности.

Взаимодействию и взаимовлиянию способствует близость фонетической системы, лексического состава и грамматического строя русского и украинского языков.

В соответствии с историческими условиями можно выделить три этапа взаимодействия русского и украинского языковых миров: этап формирования литературных русского и украинского языков, советский и современный этапы.

Конечно, начальный этап взаимодействия русского и украинского языков уходит в самую древность. Однако проследить взаимодействие сложно даже к XIX в., во-первых, из-за того, что языки еще находились на стадии формирования, и во-вторых, из-за того, что уровни их развития были неодинаковы. Украинский язык, не имевший достаточных возможностей для полноценного развития, даже к XX в. не являлся единым: его «диалекты различались между собой настолько, что жители разных частей Украины не понимали друг друга» [4].

В период формирования литературных языков русский язык главным образом обогащается украинской лексикой (рада, гетман, бунчук, булава и др.). В украинском языке под воздействием русского совершается становление функциональных стилей, прежде всего, публицистического и научного. Значительное количество лексических средств в оригинальных украинских научных и публицистических произведениях заимствуется в это время из русского языка, например, властитель, доходи, подвиг и др. Многие из них в дальнейшем заменяются украинскими словами: командировка – відрядження, молодіж – молодь и т. п. [8; 12]. Также украинский язык усваивает через русский определенное количество иностранной лексики: артилерія, генерал, симетрія и др. [12]. Русский язык оказывает определенное влияние на формирование лексической и структурной его сторон, в какой-то мере идет сближение с русским языком.

К XIX в. появляются первые труды, посвященные русско-украинской интерференции. К. П. Зеленецкий и  В. Долопчев описывают интерферирующее воздействие украинского языка на русский в речи жителей Южной Украины [5; 11]. В русской речи фиксируются лексические (абы, бурак, вечерять, гречаный, млин, смыкнуть и т. д.), фразеологические (один одного, до горы ногами и др.), фонетико-морфологические (поможи, сидю, на степу и т. д.), морфологические (собака – муж. рода, картофель – жен. рода и т. д.), синтаксические украинизмы (он служит у нас за кучера, я соскучился за вами и т. д.) [5; 11].

Качественно новым этапом взаимодействия русского и украинского языков является их функционирование в советское время. Советская языковая политика была направлена на развитие всех национальных языков. Украинский язык получает больше возможностей для развития. Он становится национальным языком УССР. Русский язык меняет статус государственного языка на статус языка межнационального общения, «средства единения, взаимосвязи и сплочения людей различных наций и народностей» [17:10], но, тем не менее, продолжает занимать ведущую позицию во всех республиках. На территории Украины благодаря параллельному использованию двух языков сформировалось русско-украинское двуязычие, которое способствовало изменению процесса взаимодействия языков, его усилению.

В советское время влияние русского языка на украинский сводится к прямому усвоению русского слова, словосочетания, структурного компонента и т. п. с украинским оформлением (ударник, онегінська строфа и т. п.); разнообразному калькированию (вагоноперекидач; індукція насичення  и т. п.); созданию украинской терминологии по моделям русской (агрегат, інформація,  радар и т. д.); усвоению интернациональной лексики (політінформація, космічний корабель т. п.). Русский язык выступает посредником взаимодействия украинского языка с национальными языками других республик (аул, кумис, бастурма, марійці, Алтай  и др.) [2:95–97].

Посредством взаимовлияния русского и украинского языков прежде всего происходит обогащение русской лексики. Некоторые единицы прочно входят в русский язык, воспринимаются как нейтральные слова: житница, косовица, стерня, хата-лаборатория, дивчина, доярка, пятисотница  и др. Под влиянием украинского языка расширяется значение суффикса -щин- (-чин-), он употребляется в географических наименованиях типа Орловщина, Смоленщина и т. п. К синтаксическим украинизмам, достаточно распространенным в русском языке, можно отнести употребление предлогов с и на при определенных географических наименованиях: с Украины, с Полтавщины, на Украину, на Полтавщину [12:243].

Определенные единицы получают широкое распространение только в русском языке Украины. Они рассматривались в советских и досоветских работах как негативные явления, отклонение от норм русского языка. Советские лингвисты подобные факты называют «отрицательной интерференцией» [3; 7; 12; 13 и др.]. В связи с этим большое количество работ было направлено на борьбу с неправильностями в первую очередь в русском, а также в украинском языке, на повышение уровня культуры речи [12; 13 и др.].

Изменения в русском языке Украины под воздействием украинского прослеживаются на всех языковых уровнях. На фонетическом наблюдается отсутствие редукции (в[о]ды, кузнечик[о]м); использование фрикативного звука г [γ] на месте взрывного г [г] ([γ]огод, поро[х]); отсутствие смягчения р перед и, е ([ры]сунок) и др. На акцентуационном уровне русской речи характерен перенос ударения (балы, камнями, ждала, брала; сложен) и т. д. [3:119; 12: 283; 13:107–112]. Морфологический уровень представлен, прежде всего, изменениями форм глагола: отсутствие исторических чередований с//ш (зависю); появлением форм 1 лица мн. ч. с окончаниями -емо, -имо (пользуемося, произносимо); 3 лица ед. и мн. ч. глаголов 1 спряжения с нулевой реализацией фонемы т (знае, приглашае) и т. п. [13:114]. Явления интерференции прослеживаются в сфере предложного и беспредложного управления: по домах, по странах; смеяться с кого; говорить французским языком; мне болит голова и под. [3:119–121; 12:283–284].

Русская речь Украины характеризуется лексическими и фразеологическими украинизмами. Например, провести домой вместо проводить, брать участие в конкурсе вместо принимать участие и т. п. [3:121].

Результаты влияния русского языка на украинский также прослеживаются на всех уровнях. На фонетическом происходит оглушение согласных (ду[п]); аканье (в[а]да); отсутствие чередования в определенных позициях у-в, і-й (був в мене, була у учительки, він й вона) и т. п. В грамматике – глагольные формы типа робе, косе, ходе; формы прилагательных – мамини, батькови, Василеви; числительных – п’ятидесяти, шестидесяти; окончания существительных -у: потрібна допомога інституту вместо інститутові и под. Изменения характерны и синтаксису: щиро вас дякую, їздили по полям, взяв мені олівець, Василенко являється ініціатором цієї справи и др. [7:42–43].

Данные изменения, на наш взгляд, не являются «порчей» языка, поскольку обусловлены  целевыми установками его носителей. Они представляют собой опережение нормы, а не отклонение от нее: «интерференция не обязана всегда оставаться интерференцией, т. е. отклонением от нормы; при частом повторении она сама может стать нормой» [22:69].

Распад  СССР и образование новых независимых государств знаменует собой следующий этап взаимодействия русского и украинского языков. Появление нескольких центров развития русского языка после распада СССР и образования новых независимых государств приводит к изменению языковой ситуации. С конца 1980-х годов в украинском языке происходит процесс дерусификации. Многая общая для русского и украинского языков лексика заменяется новой украинской. Русский язык вытесняется украинским, значительно сужаются сферы его функционирования. Но он продолжает использоваться параллельно с украинским языком. Их взаимовлияние не столько уменьшается, сколько приобретает иной характер.

Результат длительного воздействия русского языка на украинский начинает рассматриваться не как обогащение, а как засорение языка. В связи с этим появляется большое количество литературы, направленной на «очищение» украинского языка, его экологию [1; 13 и др.]. В данных пособиях описаны главным образом лексические, грамматические, орфоэпические, стилистические отклонения от нормы, появившиеся вследствие советской языковой политики. Например, употребление слов зеркало, відкривати вместо дзеркало, відчиняти; неправильное использование предлогов и т. п.

Процесс русско-украинской и украино-русской интерференции на современном этапе продолжается. В целом он сохраняет те же черты, что и в советский период [15; 16 и др.]. Результаты интерференции достаточно хорошо заметны и широко распространены в речи как русскоязычного, так и украиноязычного населения Украины. В постсоветское время влияние русского языка на украинский в большей мере представляется «порчей» языка, явлением, с которым необходимо бороться. Отношение к изменениям в русском языке неоднозначно. С одной стороны, продолжается борьба за «чистоту» русского языка, с другой, изменения рассматриваются как неизбежное приспособление к условиям его функционирования [6; 10; 18 и др.].

Изменения в русском языке Украины, обусловленные влиянием украинского языка, с нашей точки зрения, не могут быть охарактеризованы только как следствие русско-украинской интерференции.

Русский язык Украины сегодня рассматривается в качестве вариантной формы русского языка. Одним из факторов ее появления является влияние украинского языка. Часть ученых считают русский язык, функционирующий в Украине, украинским региональным вариантом, или региолектом, единого национального русского языка, то есть  территориальным койне [19; 20 и др.]. С точки зрения Е. Н. Степанова, «на Украине сегодня можно говорить о нескольких русскоязычных региолектах… Каждое из территориальных койне имеет разные степени реализации приобретённых особенностей в зависимости от групп носителей» [19].

В соответствии с другим мнением, русский язык является полинациональным, «имеющим несколько центров развития, в которых формируются так называемые национальные варианты с собственными нормами, собственными языковыми процессами и с равноправным статусом» [9:32].  Согласно А. Н. Рудякову, русскоязычный мир представляется в виде организованного множества национальных вариантов русского языка, активно взаимодействующих с другими организованными множествами национальных вариантов иных языков [18]. Русский язык Украины, соответственно, рассматривается как украинский национальный вариант русского языка [6; 10; 18]. Он возникает в первую очередь вследствие обособления русского языка, расширения когнитивной базы носителей русского языка Украины, взаимодействия русского и украинского языков на территории Украины.

Спор о термине непринципиален, главное понимание того, что за данным явлением стоит русскоязычный мир как инвариант, представленный множеством вариантов, позициями реализации которых выступают государства (украинский национальный вариант – Украина). Термин «национальный вариант» предложен по аналогии с полинациональными английским, испанским и другим языками как наиболее удобный.

Взаимодействие русского и украинского языков приводит к возникновению еще одной формы языка – суржика. Распространен суржик преимущественно в Украине. Его определяют как некодифицированный разговорно-бытовой стиль языка (речи), который возник вследствие массового продолжительного контактного украинско-русского двуязычия в его диглоссной форме, в результате системной интерференции на всех языковых уровнях [21:77].

Вывод. Взаимодействие русского и украинского языков прослеживается в период формирования литературных русского и украинского языков, советский и современный периоды. Развитие современного языкознания позволяет посмотреть на это явления с новой точки зрения. Исходя из концепции геолингвистики, мы рассматриваем это взаимодействие как постоянное обогащение, совершенствование языков. Благодаря взаимовлиянию языков повышаются способности удовлетворять коммуникативные потребности говорящих. Появление вариантных форм обоих языков свидетельствует об их развитии.

Литература

1.     Антисуржик: Вчимося ввічливо поводитись і правильно говорити / За заг. ред. О. Сербенської. – Львів, 1994. – 152 с.

2.     Белодед И. К. Развитие языков социалистических наций СССР. – К. : Наук. думка, 1969. – 307 с.

3.     Белодед И. К. Русский язык как источник обогащения языков народов СССР / И. К. Белодед, Г. П. Ижакевич, Т. К. Черторижская. – К. : Рад. школа, 1978. – 182 с.

4.     Беляков А. Украинский язык [Электронный ресурс] / А. Беляков. – Режим доступа:   http://www.beliakov.net/polit/ukrain.html

5.          Долопчев В. Опыт словаря неправильностей в русской разговорной речи (преимущественно в Южной России) / В. Долопчев. – Одесса, 1909. – 630 с.

6.     Дорофеев Ю. В. Национальные варианты русского языка / Ю. В. Дорофеев// Лингводидактика. Социолингвистика. Языки мира. К 90-летию со дня рождения академика И. Ф. Протченко / Учреждение Российской академии наук, Институт языкознания РАН. – М. : Сов. писатель, 2008. – С. 101-115.

7.     Жовтобрюх М. А. Збагачення мов народів СРСР / М. А. Жовтобрюх. – К. : Знання, 1967. – 48 с.

8.     Жовтобрюх М. А. Мова української періодичної преси (кінець XIX – початок XX ст.) / М. А. Жовтобрюх. – К. : Наукова думка, 1970. – 294 с.

9.Журавлева Е. А. Вариативность лексической системы: русский как полинациональный язык: автореф. дис. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. : спец.  10.02.01  «русский язык» / Е. А. Журавлева. – Алматы, 2007. – 49 с.

10.                       Забашта Р. В. Языковая вариативность и особенности номинативной системы украинского варианта русского языка / Р. В. Забашта // Георусистика. Первое приближение. – Симферополь, 2010. – с. 75-86.

11.     Зеленецкий К. П. О русском языке в Новороссийском крае / К. П. Зеленецкий. – Одесса, 1855. – 576 с.

12.                       Їжакевич Г. П. Українсько-російські мовні зв’язки радянського часу / Г. П. Їжакевич. – М. : Наукова думка, 1969. – 303 с.

13.                       Культура русской речи на Украине. – К. : Наук. думка, 1976. – 355 с.

14.                       Культура української мови. – К., 1990. – 302 с.

15.                       Курохтина Т. Н. Межъязыковая интерференция в условиях близкородственного украинско-русского двуязычия: автореф. дис. на соискание учен. степени канд. филол. наук. : спец.  10.02.03 «славянские языки» / Т. Н.  Курохтина. – М., 2010. – 23 с.

16.     Москаленко Л. С. Русско-украинская интерференция и проблемы языкового варьирования / Л. С. Москаленко // Вісник Дніпропетровського університету. Серія "Мовознавство". – № 11. – Т. 19. –  2011. –  Вип. 17, т. 2. – С. 114-121.

17.                       Протченко И. Ф. Русский язык: проблемы изучения и развития. – М. : Педагогика, 1984. – 254 с.

18.                       Рудяков А. Н. Георусистика – русистика XXI века / А. Н. Рудяков // Георусистика. Первое приближение. – Симферополь, 2010. – с. 8-21.

19.     Степанов Е.Н. Русский язык в контексте социально-политических процессов современной Украины [Электронный ресурс] / Степанов Е.Н. – Режим доступа: http://www.russkiymir.ru/russkiymir/ru/analytics/article/news0019.html 

20.     Теркулов И. В. Национальный язык, национальный вариант – где правда? / И. В. Теркулов // Русский язык, литература, культура в школе и вузе. – 2010. – № 6. – С. 47-51.

21.                       Українсько-російська двомовність. Лінгвосоціокультурні аспекти. Зб. наукових праць, — К. : Пульсари, 2007. –  200 с.

22.                       Хауген Э. Языковой контакт / Э. Хауген // Новое в лингвистике. –  М. : Изд-во «Прогресс», 1972. – Вып. 6. – С. 61-81.

Москаленко Л. С.

РАСПРОСТРАНЕНИЕ ПРОЯВЛЕНИЙ ВАРИАТИВНОСТИ РУССКОГО ЯЗЫКА НА УКРАИНЕ

Статья посвящена проблеме формирования украинского национального варианта русского языка. В ней  рассматривается распространение проявлений вариативности русского языка на Украине.

Ключевые слова: русофония, украинский национальный вариант русского языка, интерференция, варьирование языка.

Стаття присвячена проблемі формування українського національного варіанту російської мови. У ній  розглядається розповсюдження проявів варіативності російської мови на Україні.

Ключові слова: русофонія, український національний варіант російської мови, інтерференція, варіювання мови.

      

The article is devoted the problem of forming of the Ukrainian national variant of Russian. It is examined distribution of displays of variability of Russian on Ukraine.

Keywords: russophonie, Ukrainian national versions of Russian, interference, varying of language.

Изучение национальных вариантов того или иного языка становится одной из актуальных проблем современной лингвистики. Достаточно глубоко исследованы варианты таких языков, как английский, испанский, немецкий, французский. Русский язык на современном этапе также рассматривается как полинациональный язык, имеющий несколько центов развития: «1) на территории его исконного распространения, в Российской Федерации; 2) в ограниченном регионе инонациональной среды» [5, с. 4].

Проанализировав опыт работы по изучению полинациональных английского, испанского и других языков,  А. Н. Рудяков  предлагает рассматривать и русский язык в таком же аспекте. Лингвист разрабатывает концепцию устройства русскоязычного мира (Русофонии), которая представляет собой стратифицированное множество национальных вариантов русского языка [9]. Вслед за А. Н. Рудяковым мы выделяем украинский, возникший в первую очередь вследствие обособления русского языка, расширения когнитивной базы, взаимодействия русского и украинского языков на территории Украины. Украинский национальный вариант русского языка (также как и белорусский, казахстанский и другие, использующие для осуществления социального взаимодействия русский язык наряду с национальным языком) входит в ядерную зону Русофонии, являясь носителем качественной определенности системы, в отличие от центра, основного варианта русского языка – российского, и периферии, обеспечивающей взаимодействие с другими языковыми мирами («-фониями») [10, с. 119]. 

Принимая в качестве ведущего функциональный подход, под термином «вариант» мы рассматриваем ту или иную реализацию инварианта в тех или иных условиях, а варьирование считаем не отклонением от нормы, а   реализацией одной из «позиций» инварианта. Поэтому украинский национальный вариант русского языка является манифестацией инварианта – русского языка [11]. 

Появление нескольких центров развития русского языка после распада СССР и образования новых независимых государств привело к изменению языковой ситуации и, как следствие, формированию его национальных вариантов. Однако это не означает, что взаимопроникновения языков не было ранее. Интерференция русского языка и национальных языков республик Советского Союза, в нашем случае украинского, не только была, но и становилась предметом изучения [1; 4; 7 и др.]. В настоящее же время она переходит на иной уровень: «Интерференция, безусловно, является первым и необходимым этапом взаимодействия языков, но в результате неё «выкристаллизовываются» новые формы языков, как русского, так и украинского» [7]. Языковые факты, которые наблюдаются в речевой практике носителей русского языка вне России, «получили значительное распространение и поэтому их уже нельзя рассматривать только как интерференцию», что позволяет говорить о «процессах формирования национальных вариантов русского языка» в ряде стран бывшего СССР [3, с. 110].

В настоящее время возникает потребность обосновать возможность рассмотрения результатов варьирования языка не только в качестве интерференции, но и в качестве новой формы языка. Одним  из условий формирования украинского национального варианта русского языка является его широкое распространение среди носителей русского языка Украины. В связи с этим целью данной статьи является рассмотрение распространения проявлений вариативности русского языка на Украине в речи его носителей.

В соответствии с поставленной целью необходимо решить следующие задачи:

- охарактеризовать проникновение фактов варьирования русского языка Украины в речь образованного населения, научных и культурных деятелей, журналистов, политиков и др., то есть тех, кто является предметом подражания;

- проследить проявления своеобразия русского языка Украины на фонетическом, лексическом и грамматическом языковых уровнях;

- установить, в какие сферы общения они проникают.

Исследование варьирования русского языка вследствие влияния на него украинского в советское время [1; 4; 7 и др.] и ранее (В. Долопчев. Опыт словаря неправильностей в русской разговорной речи (преимущественно в Южной России). – Одесса, 1886; К. П. Зеленецкий. О русском языке в Новороссийском крае. – Одесса, 1855 и др.) было направлено, прежде всего, на «выработку приемов и методов устранения явлений интерферирующего воздействия близкородственного украинского языка, ведущих к смешению двух языковых систем» [1, с. 119]. Это объяснялось тем, что «в результате взаимодействия близкородственных русского и украинского языков на территории их совместного параллельного функционирования, с одной стороны, происходит взаимообогащение обоих языков, а с другой – развивается так называемая отрицательная интерференция», которая воспринималась как нарушение нормы русского языка [1, с. 115-116]. Отрицательная интерференция не является «порчей» языка, так как это неизбежное приспособление к условиям его функционирования (культуре, традициям и т. д.). В связи с этим исследование взаимовлияния украинского и русского языков должно быть направлено не на устранение отклонений от нормы, а на определение «возможных векторов дальнейшего развития русского языка в современном мире» [3, с. 113].

Помимо русско-украинской интерференции на формирование украинского национального варианта русского языка оказывают влияние и южнорусские диалекты, и суржик, и появление новой лексики, характеризующей современные потребности нации [3, с. 110]. Это влияние прослеживается на всех языковых уровнях.

Распад СССР  привел к изменению социальной реальности и, как следствие, к изменению картины мира у носителей русского языка. «У нас больше нет теперь единой общности советского народа, есть независимые государства, и у носителей русского языка в этих странах картина мира в чём-то всё равно особенная», – отмечает Ю. Е.  Прохоров [8]. Изменения в картине мира прежде всего отражаются в лексической системе: «При функционировании русского языка в новом социокультурном окружении, при его столкновении с иной действительностью и с иными языками и, особенно, при усвоении русского языка и его употреблении носителями других языков и культур, в нем неизбежно возникают новые единицы и семантические лакуны, требующие заполнения. Лексическая система, таким образом, является отражением конкретного предметного мира и отношений между составляющими его элементами» [5, с. 5]. Поэтому проникновения в лексическую систему являются наиболее заметными.

Лексическое своеобразие русского языка Украины проявляется в общественно-политической (бютовцы, КПУ, «Укртелеком», Народный Рух Украины, гривна, городской голова), социально-культурной (бандура, плахта, запаска, рушник, лялька-мотанка, гопак), гастрономической (печеня, мачанка, кишеня, пляцки, сиченики, смаженина, гречаники) и др. сферах общения. При этом важно отметить, что подобные единицы для русскоязычного населения Украины экзотизмами не являются, поскольку они называют предметы и явления, характерные для данной национальности, данной страны. 

Лексические заимствования из украинского языка при переходе в русский приобретают грамматические и словообразовательные возможности русского языка (И. п. клуб «Шалени татуси» – Р. п. клуба «Шаленых татусей» вместо «Шаленых татусив»; БЮТ – бютовцы, бютовка).

Употребление носителями русского языка Украины лексического пласта, характеризующего культурную, политическую, экономическую жизнь страны, неизбежно. Соответственно, эта лексика употребляется коммуникантами вне зависимости от образования, уровня развития и т. д. как в разговорном, так и в литературном языке. Использование же фонетических и грамматических изменений, а также лексики, имеющей непосредственный вариант в общерусском фонде (например, заможный человек – богатый), в советское время считалось принадлежностью «народно-разговорной формы так называемого бытового общения тех украинцев, которые еще не полностью овладели русским языком» [7, с. 283].

На сегодняшний день эти факты мы встречаем не только в речи малограмотных украинцев, плохо знающих русский язык, но и этнических русских, причем расширяется и культурный круг их носителей.  Проявления черт русского языка Украины характерны речи интеллигенции.

Проанализировав речь деятелей науки и культуры, журналистов, политиков, людей, занимающих руководящие должности, то есть тех, чья речь является примером для подражания, звучащую на телевидении, мы определили, что наиболее распространенной особенностью является использование фрикативного звука г [γ] на месте взрывного г [г]: ль[γ]оты, по[γ]ашение, [γ]огод, не[γ]атив, си[γ]нал, техноло[γ]ия, морфоло[γ]ия, [γ]рыжа, [γ]идрофильный, микрохирур[γ]ический, ко[γ]да, дости[γ]ли, на[γ]рузка и т. д.

На фонетическом уровне также наблюдаются такие черты, как отсутствие редукции (в[о]ды, кузнечик[о]м); мягкое ц [ц’] перед и, е (конферен[ц’]ии, Шве[ц’]ия, изоля[ц’]ия); украинский звук щ [шч] на месте русского щ [ш’] (пререосно[шч]ение, упу[шч]ение); произношение [оуﬞ] вместо [оф] в словах, оканчивающихся на –ов (академик[оуﬞ], Новик[оуﬞ]) и др.

Менее распространенными в речи образованного населения являются изменения в грамматике. Они наблюдаются в уподоблении падежных окончаний русских имен существительных соответствующим украинским (В настоящее время курей классифицируют по хозяйственным признакам); в смешении предлогов в – у, из – с, которые в украинском языке представляют собой фонетические варианты (Вспомните, как на ток-шоу в Шустера депутат от «регионов» на нее серьезно (и в принципе, вполне логично) напала за газовые соглашения с Путиным и потребовала ответа – почему Тимошенко их до сих пор скрывает?); в несоблюдении правил чередования г – ж, к – ч в основах спряжения глаголов типа печь, лечь, мочь (Чиновники Кучмы бежат из Украины, а самого Кучму и Медведчука ждет суд) и др.

Однако, просмотрев общение на форумах в интернете, можно говорить о достаточно широком распространении этих изменений в разговорно-бытовой речи: Пока всем, но я не ляжу спать; Мы не хочим с вами играть; Творожные кексы у них знатные только те, которые сами печут; Мои колена все сильнее и сильнее становятся; Восьмого приехал с города в Чугуевку; Приехал брат с Москвы; С дружбы что-то вытаскивают, что-то продают; Тут надо играться с датами и авиакомпаниями; Они спотыкнулися; Да, мне болит стопа и др.

Как видим, варьирование лексики и фонетики прослеживается в разных сферах общения, грамматические изменения в большей степени присущи бытовому общению, но видна тенденция их употребления и в социально-деловой, и в социально-культурной сферах.

Подобные факты варьирования русского языка, которые проявляются в речи образованных людей, тех, на кого ориентируются массы, в данном случае не могут расцениваться как безграмотность, плохое знание русского языка. Они «должны рассматриваться с позиции того, насколько эти результаты отвечают коммуникативным потребностям носителей языка, насколько они расширяют номинативные и грамматические возможности языковой системы и обеспечивают успешное взаимодействие между членами данного социума» [3, с. 113]. Русскоговорящее население таким образом приспосабливает язык к условиям функционирования в Украине, к своим потребностям.

Итак, результаты варьирования русского языка на Украине проникают не только в речь малограмотного населения, но и в речь интеллигенции.  Вариантные формы используются как  в повседневном, бытовом общении, так и в сферах социально-делового, социально-культурного общения, они проникают в язык прессы и телевидения. Варьирование русского языка происходит на всех языковых уровнях, но при этом степень варьирования неодинакова. В наибольшей степени варьируется лексика. Фонетические и грамматические изменения менее частотны в речи образованных носителей языка, но и на этих уровнях есть факты, которые достаточно широко распространены: фрикативный г [γ] на месте взрывного [г], употребление предлога с вместо над в словосочетании смеяться над кем (с кого) и др.

Такое распространение специфических для русского языка Украины черт свидетельствует о формировании «особой формы функционирования единого языка», формы адаптации языка, как к традициям, так и к современным потребностям нации [2], то есть о формировании украинского национального варианта русского языка.

Источники и литература

1.     Белодед И. К. Русский язык как источник обогащения языков народов СССР / И. К. Белодед, Г. П. Ижакевич, Т. К. Черторижская. – К. : Рад. школа, 1978. – 182 с.

2.      Домашнев О. А. О лексикографическом отражении американского стандарта английского литературного языка [Электронный ресурс] / О. А. Домашнев. – Режим доступа:  http://www.lingvotech.com/domashnev-85

3.     Дорофеев Ю. В. Национальные варианты русского языка / Ю. В. Дорофеев// Лингводидактика. Социолингвистика. Языки мира. К 90-летию со дня рождения академика И.Ф.Протченко / Учреждение Российской академии наук, Институт языкознания РАН. – М. : Сов. писатель, 2008. – С. 101-115.

4.     Жовтобрюх М. А. Збагачення мов народів СРСР / М. А. Жовтобрюх. – К. : Знання, 1967. – 48 с.

5.     Журавлева Е. А. Вариативность лексической системы: русский как полинациональный язык: автореф. дис. На соискание учен. степени докт. филол. наук. : спец.  10.02.01  «русский язык» / Е. А. Журавлева. – Алматы, 2007. – 49 с.

6.      Забашта Р. В. Языковая вариативность и особенности номинативной системы украинского варианта русского языка / Р. В. Забашта // Георусистика. Первое приближение. – Симферополь, 2010 (в печати).

7.     Їжакевич Г. П. Українсько-російські мовні зв’язки радянського часу / Г. П. Їжакевич. – М. : Наукова думка, 1969. – 303 с.

8.     Нормальные русские языки [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.russkiymir.ru/russkiymir/ru/publications/interview/interview0063.html

9.     Рудяков А. Н. Георусистика – русистика 21 века / А. Н. Рудяков // Георусистика. Первое приближение. – Симферополь, 2010 (в печати).

10.                       Рудяков А. Н. Георусистика и русофония / А. Н. Рудяков // Лингводидактика. Социолингвистика. Языки мира. К 90-летию со дня рождения академика И.Ф.Протченко / Учреждение Российской академии наук, Институт языкознания РАН. – М. : Сов. писатель, 2008. – С. 115-128.

11.                       Рудяков А. Н. Украинский вариант русского языка: мифы и реальность [Электронный ресурс] / А. Н. Рудяков. – Режим доступа: http://www.trinitas.ru/rus/doc/0016/001c/00161490.htm

Л. С. Москаленко

РУССКО-УКРАИНСКАЯ ИНТЕРФЕРЕНЦИЯ И ПРОБЛЕМЫ ЯЗЫКОВОГО ВАРЬИРОВАНИЯ

Статья посвящена проблеме формирования украинского национального варианта русского языка. В ней  рассматривается явление интерференции русского и украинского языков как одно из условий формирования особой формы языка в Украине.

Ключевые слова: интерференция, украинский национальный вариант русского языка, русофония, варьирование языка, вариант языка.

Стаття присвячена проблемі формування українського національного варіанту російської мови. У ній  розглядається явище інтерференції російської та української мов як одна з умов формування особливої форми мови в Україні.

Ключові слова: інтерференція, український національний варіант російської мови, русофонія, варіювання мови, варіант мови.

The article is devoted the problem of forming of the Ukrainian national variant of Russian. It examines the phenomenon of interference between Russian and Ukraine languages as a condition of a forming a special form of language in Ukraine.

Keywords: interference, Ukrainian national versions of Russian, russophonie, varying of language, variety of language.

После распада СССР и образования независимых государств статус русского языка изменился. Сегодня русский языке принято рассматривать в качестве полинационального, то есть «имеющего несколько центров развития, в которых формируются так называемые национальные варианты с собственными нормами, собственными языковыми процессами и с равноправным статусом» [5, с. 32]. В лингвистике достаточно глубоко изучены национальные варианты таких языков как английский, испанский, немецкий, французский и т. д. Полинациональный характер русского языка только начинает изучаться и еще не является общепризнанным.

Описание варьирования русского языка становится одной из актуальных проблем современной русистики. Возникновению новых форм существования русского языка посвящены работы таких ученых, как А. Н. Рудяков, Е. А. Журавлева, В. Ю. Михальченко, Ю. В. Дорофеев, И. Н. Кошман и др.

А. Н. Рудяков предлагает концепцию устройства Русофонии «как глобального русскоязычного мира, единственным интегрирующим фактором которого является использование русского языка как средства социального взаимодействия» [10, с. 8]. Русскоязычный мир, согласно этой идее, представляется в виде организованного множества национальных вариантов русского языка, активно взаимодействующих с другими организованными множествами национальных вариантов иных языков. Основными составляющими этой системы являются центр, ядро и периферия. Центром выступает основной вариант русского языка – российский, ядерную часть составляют варианты русского языка в странах, использующих для осуществления социального взаимодействия русский язык наряду с национальным языком, то есть в Украине, Белоруссии, Казахстане и других странах СНГ. Периферийную зону составляют все те, кто в той или иной степени владеет русским языком [10, с. 15-16].

Согласно концепции А. Н. Рудякова, русский язык выступает инвариантом (противопоставленным другим инвариантам, таким как английский язык, украинский язык, немецкий язык и т. д.), который реализуется множеством  вариантов (российский, украинский, белорусский, казахстанский и т. д.). «Позициями» выступают государства: Россия, Украина, Белоруссия, Казахстан и многие другие [10, с. 13].

Русский язык, функционирующий в Украине, таким образом определяется как региональный или национальный вариант русского языка. Придерживаясь точки зрения А. Н. Рудякова, будем называть его украинским национальным вариантом русского языка. Это дает основания говорить о возникновении новой формы языка. В связи с этим возникает вопрос о правомерности рассмотрения языковых изменений, происходящих в русском языке Украины, только в качестве результата русско-украинской интерференции.

Учитывая все сказанное, целью данной статьи становится рассмотрение русско-украинской интерференции как условия варьирования русского языка.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач: характеристика русско-украинской интерференции и установление ее этапов, определение процессов влияющих на варьирование русского языка в Украине.

Русский и украинский языки на протяжении веков находятся в тесном взаимодействии, что приводит к проникновению элементов украинского языка в русский и наоборот, т. е. к  русско-украинской интерференции. Большой энциклопедический словарь дает следующее определение интерференции: это «взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающегося либо при контактах языковых, либо при индивидуальном освоении неродного языка; выражается в отклонениях от нормы и системы второго языка под влиянием родного» [15, с. 197].

В лингвистике существует две концепции рассмотрения правильности или ошибочности речевых фактов: нормативная и функциональная. Согласно нормативной концепции, «ошибочно то, что выходит за рамки коллективной нормы», согласно функциональной – «ошибочно то, что не соответствует заданной функции (напр.: ясности, экономии, экспрессивности и т. д.)» [13, с. 17]. Приведенное определение интерференции представляет собой нормативный подход к языку; языковые изменения понимаются как несоответствие норме. Принимая в качестве ведущего функциональный подход, будем говорить о результате интерференции не как об отклонении от нормы, несоответствии норме, а как о соответствии или несоответствии определенной функции, им установленной.

Взаимодействие русского и украинского языков происходит главным образом в Украине и  предопределяется, прежде всего, контактами русского и украинского народов. Взаимные контакты наций и народностей являются одним из важнейших «внелингвистических факторов, влияющих на развитие и взаимодействие их языков» [2, с. 76].

Условно процесс русско-украинского взаимодействия можно разделить на три периода: досоветский, советский и современный. Каждый из них отличается характером взаимодействия.

В Российской империи основным языком был русский, функционирование украинского языка ограничивалось бытовым общением, в связи с чем у него не было возможности активного развития. Но, тем не менее, украинский язык оказывает влияние на русский. В досоветский период были написаны первые труды, посвященные интерференции русского и украинского языков (В. Долопчев. Опыт словаря неправильностей в русской разговорной речи (преимущественно в Южной России). – Одесса, 1886; К. П. Зеленецкий. О русском языке в Новороссийском крае. – Одесса, 1855 и др.). Уже в них отмечаются изменения в русском языке на всех языковых уровнях. Эти явления носят ограниченный характер, поскольку распространены только в разговорно-бытовой речи на территории непосредственного контакта этих языков.

 В советское время продолжается и усиливается процесс взаимодействия русского и украинского языков. Русский язык меняет статус государственного на статус языка межнационального общения. Украинский язык становится национальным языком УССР и получает все условия для свободного существования и развития. Это, соответственно, приводит к равноправному параллельному использованию двух языков на одной территории. Как отмечают советские исследователи, сформировалось органическое двуязычие, то есть функционирование во всех сферах наряду с языком республики также русского языка как средства межнационального общения и единения народов СССР, которое способствует изменению процесса взаимодействия языков, его усилению [1; 2; 6 и др.].

Русско-украинское языковое взаимодействие становится частью всесоюзного национально-русского (украинско-русского, белорусско-русского, казахско-русского, узбекско-русского и т. д.) взаимодействия, характеризующегося взаимообогащением всех контактирующих языков. Во взаимодействии языков, как правило, видели их взаимообогащение, то есть «усвоение определенных лексических элементов, усиливавших выразительные возможности языков» [1, с. 158], являвшееся двусторонним процессом, при котором обогащаются все контактирующие языки, хотя объем вклада может быть неодинаков.  Так, в русский язык входят некоторые слова из украинского, которые впоследствии воспринимаются как нейтральные: житница, хата-лаборатория, дивчина, доярка, сечка, парубок, чувство семьи единой, партия ведет и др. По образцу украинского слова хлебороб образованы русские названия хлопкороб, огнероб. Под влиянием украинского языка расширяется значение суффикса -щин- (-чин-), он употребляется в географических наименованиях типа Орловщина, Смоленщина и т. п. [1; 2; 6 и др.].

Однако взаимодействие помимо обогащения рассматривалось и в качестве отрицательной интерференции: «В результате взаимодействия близкородственных русского и украинского языков на территории их совместного параллельного функционирования, с одной стороны, происходит взаимообогащение обоих языков, а с другой – развивается так называемая отрицательная интерференция, проявляющаяся главным образом в сфере спонтанной ненормированной устной речи» [2, с. 115-116]. Результаты интерференции прослеживаются на всех языковых уровнях. Например, употребление фрикативного звука г [γ] на месте взрывного г [г], мягких ц, ж, ш перед и, е; уподобление падежных окончаний русских имен существительных и  форм глагола соответствующим украинским (по домах вместо по домам, произносимо вместо произносим), лексические заимствования и др.

На современном этапе, безусловно, также активен процесс интерференции русского и украинского языков, но влияние украинского языка на русский приобретает совершенно иной характер. Украинский язык получает статус государственного языка, русский становится языком национального меньшинства (иностранным), вследствие чего сужаются сферы его функционирования. Но, несмотря на это, в Украине остается ситуация двуязычия. Ранее языковые изменения присутствовали в речи «украинцев, которые еще не полностью овладели русским языком» [6, с. 283], то есть при изучении иностранного языка под влиянием родного. Двуязычный носитель «располагает менее чем двумя, хотя и более чем одной системой» [14, с. 62], что и становится причиной употребления элементов родного языка в иностранном. Сегодня же эти явления характерны и речи этнических русских вне зависимости от знания ими украинского языка.

 Безусловно, проникновению украинских элементов в русский язык главным образом способствуют билингвы (с родным как русским, так и украинским языком), «поскольку именно их речевая деятельность, по всей видимости, служит основным источником иноязычных и межъязыковых инноваций для других носителей языка» [3, с. 108].

С точки зрения функционального, а не нормативного подхода, выбор языковой единицы, имеющей украинское происхождение, в современном русском языке Украины не является случайным, спонтанным. Коммуникант не допускает в речи ошибку, а преднамеренно употребляет один из возможных вариантов. Так, понятие ‘искусственный водоем, замкнутый в берегах’ может быть реализовано единицами пруд и ставок. Использование второго варианта не может быть рассмотрено только как следствие русско-украинской интерференции. В языке Украины используются оба варианта выражения данного понятия, но если для русского языка России основным является первый вариант, то для  Украины – второй. Значение номинативной единицы ставок в русском языке Украины при этом отличается от значения единицы пруд, а также от его значения в украинском языке:

Пруд –  ‘небольшой искусственный водоем, а также место разлива реки, ручья перед запрудой’ [11, т. 3, с. 549].

Ставок, или став, – ‘водоймище (у природному чи штучному заглибленні) з непроточною водою; місце розлиття річки, струмка перед загатою’ [12, с. 635].

Понимание ставка как ‘места разлива реки, ручья перед запрудой’ в русском языке Украины отсутствует, также отсутствует и сема величины. Под ставком понимается ‘искусственный водоем, замкнутый в берегах’, хотя иногда ставком называют естественный водоем, употребляя его как синоним слову озеро, что происходит под влиянием украинского значения.

Это свидетельствует о том, что включение вариативных единиц в русский язык Украины сегодня не является следствием русско-украинской интерференции, поскольку, во-первых, процесс интерференции с нормативной точки зрения характеризуется случайностью, а в данном случае коммуниканты преднамеренно избирают ту или иную единицу, не свойственную нормам русского языка метрополии. С функциональной позиции интерференция будет являться закономерным процессом, русско-украинская же интерференция будет представлять собой опережение нормы, а не отклонение от нее. Во-вторых, специфические для  русского языка Украины единицы приобретают значения, отличающиеся не только от значений единиц общерусского языка, являющихся в определенных позициях вариантами экспликации одного понятия, но и от соответствующих единиц в украинском языке.

Русско-украинскую интерференцию на данном этапе, как и в советское время, можно рассматривать в качестве обогащения русского языка за счет украинского, однако этот процесс видоизменяется. В советское время языковые элементы из украинского языка переходили в единый русский язык. Их региональный оттенок стирался, единицы воспринимались как нейтральные, о чем свидетельствуют их словарные дефиниции, в которых отсутствуют пометы областное, просторечное и т. п. Например, доярка, сечка, житница и др. Иногда в словарных формулировках указывается принадлежность данной единицы украинской реальности, но без соответствующих помет: парубок – «на Украине юноша, парень» [11, т. 3, с. 27], хата – «крестьянский дом в украинской, белорусской и южнорусской деревне» [11, т. 4, с. 593].

Сейчас проникновение украинских элементов в русский язык характеризуется прежде всего тем, что они обогащают русский язык, функционирующий на территории Украины. Русский язык пополняется большим количеством украинских слов, фразеологизмов, например, громада (общественность), держава (государство), домовина (гроб), майдан (площадь), наважиться (отважиться), поднять бучу (поднимать пыль) и т. д.: Бюджетная система Украины строится на началах справедливого и непредвзятого распределения общественного богатства между гражданами и территориальными громадами (http://meget.kiev.ua/). Изрядно отличающемся по устройству от любой известной нам западноевропейской средневековой державы (Олди Г. Л. Богодельня).Ирена упала вместе с ним; шипя от боли, выползла из расколовшейся домовины, споткнулась о подвернувшуюся крышку, упала опять... (Дяченко М. и С. Казнь). На майдане - шоу боксеров ("Одесские известия", 12.08.2010). Программа для тех, кто наважился изучить японский язык (http://my.mobile-arsenal.com.ua/content/fly/iq120/soft/office/translation/). Я не возьму в толк, почему вокруг этого эпизода подняли такую бучу (http://newsme.com.ua/sport/hockey/843387/). При этом нередки случаи видоизменения лексического значения заимствования. Слово буряк используется не только как ‘овощное, кормовое и техническое растение семейства маревых’, то есть свекла, но и в значении ‘кормовая свекла’ в противоположность сахарной свекле; в значении слова рушник актуализируются семы национальный, расшитый (свадебный, пасхальный рушник).

Русскоязычным гражданам России, Белоруссии, Казахстана и т. д. многие единицы будут, скорее всего, непонятны. В русском языке не Украины данные языковые факты будут рассматриваться как регионализмы или экзотизмы.

Под влиянием украинского в русский язык Украины не только переходит украинская лексика, но и появляются новые значения у слов общерусского фонда. Например, байка (‘короткая сказка, присказка’) используется в значении ‘небольшое стихотворное или прозаическое произведение аллегорического содержания; басня’; сам (‘самостоятельно; непосредственно участвуя в действии’)  используется в значении ‘находиться одному’ (Засучил рукава по локоть и пошел сам-один на Великий Новгород: ум кулака во лбы вколачивать (Олди Г. Л. Богодельня). Сам-на-сам тешиться (Олди Г. Л. Богодельня)) и т. п.

Подобные изменения в русском языке выходят за границы русско-украинской интерференции. Они широко распространены среди носителей русского языка Украины, используются как в повседневном, бытовом общении, так и в сферах социально-делового, социально-культурного общения, они проникают в язык прессы и телевидения. Таким образом язык приспосабливается к функционированию новой среде, к коммуникативным потребностям русскоговорящего населения.

Интерференция русского и украинского языков проявляется, конечно, не только на лексическом уровне, но и в фонетике, грамматике. Но поскольку лексическая система «является отражением конкретного предметного мира и отношений между составляющими его элементами» [4, с. 5], проникновения в нее являются наиболее заметными.

На фонетическом уровне наиболее распространено использование фрикативного звука г [γ] на месте взрывного г [г] (техноло[γ]ия, си[γ]нал), отсутствие редукции (в[о]ды, кузнечик[о]м); реализация фонемы ‹в› в ряде позиций губно-губным [уﬞ] (доход[оуﬞ], забаст[оуﬞ]ка) и др. В грамматике – уподобление падежных окончаний русских имен существительных соответствующим украинским (курей вместо кур); смешении предлогов в – у, из – с, которые в украинском языке представляют собой фонетические варианты (приехать с Москвы); в несоблюдении правил чередования г – ж, к – ч в основах спряжения глаголов типа печь, лечь, мочь (можу вместо могу) и др.

Именно такие вариативные единицы в советском языкознании в первую очередь были отнесены к результатам отрицательной интерференции. На данный момент они достаточно часто используются как в устной речи (радио, телевидение), так и в письменной (публицистика, русскоязычная художественная литература Украины): Не надо беспокоиться за меня, Филипп (Олди Г. Л. Богодельня). Вспомните, как на ток-шоу в Шустера депутат от «регионов» на нее серьезно (и в принципе, вполне логично) напала за газовые соглашения с Путиным и потребовала ответа – почему Тимошенко их до сих пор скрывает? ("Западная информационная корпорация", 6.07.10). Правительство утвердило мероприятия к 65-й годовщины окончания Второй мировой войны ("Западная информационная корпорация", 13.08.10) и  т. д.

Рассматривать варьирование русского языка в Украине сегодня как отрицательную интерференцию, отклонение от норм не представляется нам верным, поскольку «интерференция не обязана всегда оставаться интерференцией, т. е. отклонением от нормы; при частом повторении она сама может стать нормой» [14, с. 69]. Значительное распространение результатов варьирования русского языка в Украине не только в речи малограмотного населения, но и интеллигенции, тех, на кого ориентируются массы, использование их в сферах социально-делового, социально-культурного общения обусловлено не незнанием норм русского языка, а целевыми установками его носителей. Исходя из того, что «в семантических и формальных индивидуально-речевых вариантах возникает то новое, что потом может войти в узус, норму и систему языка» [7, с. 86], можно говорить о языковых отклонениях в русском языке Украины как о начальной стадии выработки новой нормы.

Изменения в русском языке Украины обусловлены не только и не столько русско-украинской интерференцией, сколько обособлением русского языка, расхождением в когнитивной базе носителей русского языка в Украине и России. Функционирование русского языка в независимых государствах неизбежно приводит к тому, что «у носителей русского языка в этих странах картина мира в чём-то всё равно особенная» [9]. Изменения в картине мира главным образом отражаются в лексической системе. Эта лексика прежде всего характеризует культурное, политическое и экономическое состояние страны.

Изменение условий социальной реальности приводит к заполнению появляющихся семантических лакун, и, как следствие, появлению новых слов и значений. Так, от наименования партии БЮТ (Блок Юлии Тимошенко) образованы номинативные единицы, называющие ее представителей, – бютовец, бютовка, от наименования «Партия регионов» - регионал, регионалка (Как известно, ранее Шевченковский райсуд Киева признал недостоверной информацию, распространенную регионалкой в адрес бютовца ("Западная информационная корпорация", 01.09.2010). За Закон «Об основах внутренней и внешней политики Украины» проголосовали 259 народных депутатов – 171 регионал, 25 бютовцев, 13 нардепов из НУНС, 27 коммунистов, 19 нардепов Блока Литвина и 4 – внефракционных ("Западная информационная корпорация", 19. 07.2010)). Слово гривна получает значение ‘денежная единица Украины’; оранжевый – ‘относящийся к партии «Наша Украина»’, но в последнее время приобретает значение ‘характеризующийся прозападными политическими взглядами’. Кроме того, данная единица подвергается процессу субстантивации и обозначает сначала ‘представителей партии «Наша Украина»’, позже – ‘тех, кто придерживается прозападных политических взглядов’.

Функционирование языка в независимом государстве приводит к возникновению не только новых слов и новых значений, но и ассоциативных связей, навеянных событиями, происходящими в независимой Украине, этой средой. В русский язык из украинского переходит слово майдан со значением ‘большое незастроенное место в пределах города или села’, то есть площадь. В условиях независимой Украины утрачивает актуальность сема ‘село’, что обусловлено, по видимости, наименованием данной единицей Площади Независимости (Майдана Незалежности) в Киеве, главной площади города. Так, слово майдан получает значения ‘главная площадь Киева’ и ‘главная площадь города’. После событий Оранжевой революции в Украине майдан ассоциируется с местом проведения активных протестных акций и именует также место проведения протестных манифестаций, саму протестную манифестацию, протест, участников протеста [8, с. 184].

В результате исследования могут быть сделаны следующие выводы.

Языковые изменения, свойственные русскому языку в Украине, не могут быть рассмотрены только как следствие русско-украинской интерференции, поскольку, эти изменения приобретают слишком широкое распространение. Они характерны речи не только украиноязычного населения, но и этнических русских. Их используют образованные носители языка, деятели науки и культуры, писатели и т. д. Такое распространение обусловлено не незнанием норм русского языка, а целевыми установками его носителей. Данные факты не являются спонтанными, случайными. Коммуниканты преднамеренно избирают ту или иную единицу из возможных вариантов. Происходит расхождение реализации основного варианта языковых единиц в Украине и России.

Для украинского русского языка вариантные формы не будут являться ни регионализмами, ни экзотизмами, поскольку они называют предметы и явления, характерные для данной национальности, данной страны. Таким образом русскоговорящее население приспосабливает язык к условиям функционирования в Украине, к своим потребностям; происходит адаптации языка, как к традициям, так и к современным потребностям нации.

Интерференция русского и украинского языков, безусловно, является одним из условий варьирования русского языка в Украине, формирования новой, особой формы языка, отличной от языка метрополии.

Библиографические ссылки

1.                       Базиев А. Т. Язык и нация / А. Т. Базиев, М. И. Исаев. – М. : Издательство «Наука» , 1973. – 248 с.

2.                       Белодед И. К. Русский язык как источник обогащения языков народов СССР / И. К. Белодед, Г. П. Ижакевич, Т. К. Черторижская. – К. : Рад. школа, 1978. – 182 с.

3.                       Дорофеев Ю. В. Национальные варианты русского языка / Ю. В. Дорофеев // Лингводидактика. Социолингвистика. Языки мира. К 90-летию со дня рождения академика И. Ф. Протченко / Учреждение Российской академии наук, Институт языкознания РАН. – М. : Сов. писатель, 2008. – С. 101-115.

4.                       Журавлева Е. А. Вариативность лексической системы: русский как полинациональный язык: автореф. дис. на соискание учен. степени докт. филол. наук. : спец.  10.02.01  «русский язык» / Е. А. Журавлева. – Алматы, 2007. – 49 с.

5.                       Журавлева Е. А. Вариативность как основной признак мировых языков / Е. А. Журавлева // Георусистика. Первое приближение: Сб. науч. ст. / Под ред.  А. Н. Рудякова. – Симферополь : Антиква, 2010. –  С. 29-39. 

6.                       Їжакевич Г. П. Українсько-російські мовні зв’язки радянського часу / Г. П. Їжакевич. – М. : Наукова думка, 1969. – 303 с.

7.                       Мечковская Н. Б. История языка и история коммуникации : от клинописи до Интернета : курс лекций по общему языкознанию / Н. Б. Мечковская. – М. : Флинта : Наука, 2009. – 584 с.

8.                       Николенко Н. И. О функционировании украинских лексем «помаранчевый», «майдан» в русском языке / Н. И. Николенко // Ученые записки Таврического национального университета им. В. И. Вернадского. – Серия «Филология». – Том 20 (59).  – № 1. –  2007. – С. 179-185.

9.                       Нормальные русские языки [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.russkiymir.ru/russkiymir/ru/publications/interview/interview0063.html.

10.                    Рудяков А. Н. Георусистика – русистика 21 века / А. Н. Рудяков // Георусистика. Первое приближение: Сб. науч. ст. / Под ред. А. Н. Рудякова. – Симферополь : Антиква, 2010. –  С. 8-21. 

11.                    Словарь русского языка : В 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; под ред. А. П. Евгеньевой. – М. : Русский язык, 1985-1988. – Т. 3.– 752 с. – Т. 4. – 800 с.

12.                    Словник української мови / За ред. М. Л. Мандрика. – К. : Наукова думка, 1978. – Т. 9. – 918 с.

13.                    Фрей А. Грамматика ошибок: Пер. с фр. / Вступ. ст. В. М. Алпатова / А. Фрей. – М. : КомКнига, 2006. – 304 с.

14.                    Хауген Э. Языковой контакт / Э. Хауген // Новое в лингвистике. –  М. : Изд-во «Прогресс», 1972. – Вып. 6. – С. 61-81.

15.                    Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В. Н. Ярцева. – 2-е изд. – М. : Большая Российская энциклопедия, 1998. –  685 с.